послушай, далёко, далёко, на озере Чад изысканный бродит жираф
Вот за что я особенно благодарна Камше, так за это:
– Уймитесь, Гэвин. – Лучше Карсфорн, чем сон о пепле. – Я на войне с двадцати лет... По-вашему, торский офицер способен... таращиться на ядро? Ну шмякнулось и шмякнулось… Может, я еще и о смерти размышлял? Я вам не колбасник и не Дидерих. Это – пуля... На прыжке поймал... С каждым может...
Похоже, не меня одну посещает порой желание поднять Толстого, дабы с наслаждением открутить ему голову за навязывание князю Андрею собственных толстонутых тараканов
– Уймитесь, Гэвин. – Лучше Карсфорн, чем сон о пепле. – Я на войне с двадцати лет... По-вашему, торский офицер способен... таращиться на ядро? Ну шмякнулось и шмякнулось… Может, я еще и о смерти размышлял? Я вам не колбасник и не Дидерих. Это – пуля... На прыжке поймал... С каждым может...
Вера Камша, ОЭ, «Сердце зверя», Том 1. «Правда стали, ложь зеркал»
Похоже, не меня одну посещает порой желание поднять Толстого, дабы с наслаждением открутить ему голову за навязывание князю Андрею собственных толстонутых тараканов